Назначение члена ЛДПР Алексея Островского на пост губернатора Смоленской области и последовавшие за этим шаги главы областной администрации по формированию коалиционного многопартийного правительства области продемонстрировали отсутствие реальной оппозиции для «Единой России» как в стране, так и в Смоленской области.

Вся оппозиционность членов ЛДПР и КПРФ, вошедших в состав администрации Смоленщины, закончилась на пороге дома номер один на площади Ленина. Несмотря на партийную принадлежность губернатора, никто не поспешил воплощать в жизнь в отдельно взятой области заявления лидера ЛДПР Владимира Жириновского. Смоленщина не ратует на государственном уровне за отмену моратория на смертную казнь, за уголовное преследование политиков, не выполнивших предвыборные обещания; не выступила новая власть и с озвученным Жириновским предложением об объединении регионов – с целью создания в России всего дюжины губерний.
Не слышно и о действиях членов КПРФ, вошедших в областную администрацию, по выполнению наказов лидера компартии Геннадия Зюганова: ни по передаче всех природных ресурсов государству, ни по разделу природной ренты между всеми гражданами, ни по возвращению госмонополии на водку и табак, ни по двукратному снижению налогообложения производств.
Критика проводимой областной властью политики и радикальные предложения звучат пока что только из уст представителей «Справедливой России». Однако практически нет сомнений в том, что и этот оплот протестного электората свернет оппозиционную риторику после появления их представителей в составе администрации области.
Как ни странно, но единственной партией, сумевшей «сохранить лицо» при формировании новой администрации области, осталась только «Единая Россия». Ее политика не изменилась со сменой губернатора, и представители партии во властных структурах по-прежнему проводят политику, декларируемую «Единой Россией».
Впрочем, возможно и обратное: не партии оказывают через органы власти влияние на региональную политику, а областная власть использует те или иные политические силы, чтобы озвучить свои предполагаемые или реализуемые решения. В этом случае разница между красными, желтыми и синими партийными знаменами становится ничтожной: в какие бы политические одежды ни рядились «борцы за народное счастье» – как только они получают реальную возможность реализации своих деклараций, то быстро становятся приверженцами единственной партии – партии власти.