По официальным данным, сейчас в России около 3 тысяч жилых долгостроев. В них инвестировали свои деньги почти 200 тысяч обманутых дольщиков. Но эксперты считают, что их может быть намного больше.Люди, оставшиеся без денег и жилья, находятся в отчаянном положении. У них есть повод считать, что государство не защитило их интересы. И власть это понимает и хочет решить проблему обманутых дольщиков как можно скорее. По крайней мере Владимир Путин дал четкий наказ правительству закончить все долгострои до 2023 года.Но для реализации этой задачи потребуются немалые ресурсы — финансовые и трудовые. Насколько это осуществимо, «МК» рассказала Ирина ДРОЗДОВА, которая борется за права обманутых дольщиков.

— Как вы попали в эту историю?

— Меня попросили знакомые поприсутствовать на собрании дольщиков одного ЖК. К этому моменту этот жилой комплекс уже несколько лет стоял недостроенный, а застройщика объявили банкротом. На собрании дольщикам предложили прекратить банкротство застройщика и проголосовать за мировое с ним соглашение. Взамен застройщик клятвенно обещал достроить комплекс, не дав при этом никаких гарантий, кроме пустых обещаний. Было очевидно, что достраивать ЖК никто не собирался, и мировое соглашение нужно было застройщику, чтобы только выйти из процедуры банкротства, а дальше уже вывести остатки активов.

— И что, находились те, кто ему продолжал верить?

— Да, людям элементарно промывали мозги. Убеждали, к примеру, что никакое государство их на поруки не возьмет, а мировое соглашение — это их последний шанс. Кстати, транслировали эти идеи явные «засланные казачки», часть которых представилась инвесторами, которые дадут деньги на дострой, а другая часть была из числа тех же дольщиков.

— А им какой интерес?

— Денежный. Меня тоже не раз потом пытались перекупить. Вначале были попытки дискредитировать в глазах дольщиков, когда не получалось, приглашали к «сотрудничеству».

— Просто возвращение в 90-е…

— Для застройщика это была игра ва-банк. Представьте, только на нотариальные доверенности для голосующих он потратил миллион рублей!

— Зачем они были нужны?

— В жилом комплексе из 8 домов зарегистрированы 800 дольщиков. Все они должны были проголосовать либо за мировое соглашение, либо против. Застройщик сумел убедить нескольких дольщиков в необходимости такого голосования, кто-то из них искренне верил, а кто-то откровенно был куплен. Чтобы собрать кворум, они стал убеждать остальных дольщиков, что им совсем не обязательно присутствовать на собрании, тратить свое время, что они могут просто выдать нотариальную доверенность от своего имени представителю от каждого дома. Которые в результате этой операции и проголосовали бы за мировое соглашение с застройщиком. Схема мошенническая, но с юридической точки зрения придраться не к чему.

— И что, действия застройщика никто не контролировал? Почему он так свободно манипулировал дольщиками?

— На самом деле это повсеместная практика. По закону, если кто-то заявляет о банкротстве застройщика, судья вначале вводит процедуру банкротства на год, назначает конкурсного управляющего, и во время этой процедуры стороны могут заключить мировое соглашение и прекратить банкротство. Но застройщик, как я уже говорила, вовсе не собирался выполнять обязательства перед дольщиками, об этом свидетельствовало уже то, что в качестве инвестора он предъявил дольщикам фирму-однодневку с уставным капиталом в размере… 10 тысяч рублей.

— Как вы узнали, что застройщик не собирается достраивать ЖК?

— Вся эта информация элементарно прочитывалась в самом тексте мирового соглашения. Но люди у нас в большинстве юридически неграмотные и крайне доверчивые. Они невнимательно читают документы и предпочитают верить мошенникам на слово. Для дольщиков каждого дома было организовано отдельное собрание, и на каждом был разыгран целый спектакль с целью одурачить людей, там присутствовали ряженые, например, одна женщина в образе православной (длинная юбка, косынка на голове) призывала всех к миру и добру и убеждала, что застройщик славный, он их не обидит. Еще были мужчины и женщины, которые, как по команде, хлопали «своим» ораторам и затыкали рот «чужим». Все происходящее очень напоминало сборище участников «МММ» или неких сектантов. У противников соглашения отбирали микрофон, бегали за ними по сцене…

— За что в результате проголосовали дольщики?

— Удалось все-таки убедить их проголосовать против мирового соглашения и обратиться за помощью к государству. Потому что фактически никаких обязательств перед ними новая компания, которой застройщик собирался передать права достроя ЖК, не брала и никаких гарантий не давала.

— Ушлый мошенник дурачит доверчивых дольщиков при полном попустительстве властей, правоохранительных и надзорных органов?

— К сожалению, это довольно типичная картина. Сейчас дела обманутых дольщиков объединены уже в нескольких проблемных ЖК, и везде ситуация примерно одинаковая. Потому что у застройщика есть деньги, а у дольщиков ничего нет. Застройщик может пообещать конкурсному управляющему процент от стоимости ЖК, и тот будет делать все, о чем он его попросит. Привлечет экспертов, которые сделают любое выгодное для застройщика заключение о техническом состоянии дома, оценит «как надо». В этом случае строительная компания пообещала конкурсному управляющему 7% от стоимости неисполненных обязательств перед дольщиками, а это ни много ни мало около 200 млн рублей, ясно, что за такие деньги он расстарался, склоняя всех к подписанию мирового соглашения с застройщиком и фирмой-однодневкой.

— Как дальше развивались события?

—У нас в стране создан федеральный Фонд защиты прав граждан — участников долевого строительства, который реализует государственную программу. Кроме того, в регионах создаются такие фонды, которые непосредственно будут достраивать жилье, то есть будут сами являться застройщиками. Но чтобы получить бюджетное финансирование, нужно приложить немало усилий.

— В последние годы многие строительные компании обанкротились, тысячи людей остались без денег и жилья, по всей стране 3 тысячи долгостроев и 200 тысяч обманутых дольщиков. Как думаете, в чем тут причина?

— У каждой проблемной стройки — своя печальная история, многие строительные компании разорились из-за кризиса. Кто-то начинал строить на авось, без полного пакета разрешительной документации, понадеялись, что сумеют договориться с чиновниками о подключении коммуникаций, а на деле это не вышло, и стройку пришлось заморозить. А иногда застройщик оказывается настоящим мошенником.

— Как в вашем случае?

—Все банально: был заключен договор займа с некой кипрской компанией под баснословные проценты, собраны средства с дольщиков и переведены в счет погашения займа. С точки зрения закона тут нет ничего противоправного. Вместе с тем это хорошо известная схема вывода средств в офшоры. В результате жилищное строительство остановилось, хотя квартиры продолжали продавать, налоги компания не платила, за ней образовался миллиардный долг. При этом очень долго никто никакого шума не поднимал. Застройщик должен был каждый квартал заполнять и посылать в Стройнадзор специальный отчет, в котором отражено, сколько денег он собрал от продажи квартир и сколько потратил на строительство. Совсем несложно отследить, куда он тратил деньги дольщиков.

— Неужели ему все сходило с рук?

— В конце концов этой компанией заинтересовались налоговики, они передали все материалы по компании в СК, и там возбудили уголовное дело о преднамеренном банкротстве головного предприятия застройщика.

— Обманутые дольщики тоже, наверное, могли бы подать заявление в полицию или прокуратуру?

— Как правило, по заявлению дольщиков уголовные дела против застройщиков не возбуждаются: во-первых, МВД не хочет этим заниматься, очень большой объем работы. Во-вторых, нет настолько «кровожадных» дольщиков, чтобы довести дело до конца. Люди ведь хотят получить квартиры, а не посадить застройщика.

— Вы говорили, что конкурсный управляющий, которого назначает суд на время банкротства застройщика, тоже далеко не всегда защищает интересы дольщиков.

— Очень много вопросов к работе конкурсных управляющих, работающих, например, в столичном регионе. По какой-то причине многие из них приехали из регионов. Ведут они себя на редкость дерзко, если не сказать, нагло. Вплоть до того, что в списки обманутых дольщиков на получение квартир в достраивающихся домах включают своих или нужных людей.

— Как вы узнали, что застройщик пообещал конкурсному управляющему в случае заключения мирового соглашения баснословный гонорар?

— Это было записано в тексте самого мирового соглашения.

— Неужели даже этот факт не навел дольщиков, которые оправдывали застройщика, на мысль, что их попросту обманывают?

— Там были, конечно, здравомыслящие люди, которые понимали, что происходит. Но были и те, кто верил застройщику, защищал его и даже обвинял меня в том, что я его оговариваю. В общем, наш ЖК — это как вся страна в миниатюре, со всеми политическими баталиями и разногласиями.

— Как все-таки дольщики могут воздействовать на конкурсного управляющего, если видят, что он действует им во вред?

— Конкурсные управляющие, как и адвокаты, несут ответственность за свою деятельность, они обязаны страховать свою ответственность и состоять в саморегулирующейся организации (СРО). Их формально контролирует Росреестр. Но, на мой взгляд, контроля фактически нет. И, конечно, нужно ужесточить ответственность за их деяния. А дольщикам объединяться и искать своего защитника, читать законы.

Когда в арбитражный суд поступает очередное дело о банкротстве строительной компании, судья назначает независимого управляющего, но потом на него нередко выходит застройщик, и они договариваются о том, чтобы действовать заодно. И это давно не секрет.

— Какой-то беспредел, почему они так дерзко себя ведут?

— Конкурсного управляющего, если его уже назначил судья, очень сложно заменить, у них свое лобби, и если кого-то из них снимают, процесс передачи дома затягивается еще дольше.

— Из всего, что вы рассказываете, складывается впечатление, что никому особенно нет дела до проблем дольщиков. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих?

— По крайней мере чиновники к ним особого сочувствия не проявляют. Часто приходилось слышать в кабинетах: дольщики сами виноваты, они же инвесторы, значит, должны были учитывать все риски.

— Но как банки давали ипотеку на квартиры в домах, строительство которых потом замораживается? Неужели они тоже в сговоре с застройщиками?

— Банку все равно, на что вы берете кредит. Он не будет особенно тщательно проверять, насколько надежен ваш застройщик. Ведь это не он занимает у банка деньги, а вы. Вот вашу платежеспособность банк тщательно проверит.

— Вы говорите, что уголовное дело на застройщика того ЖК все же сейчас заведено?

— Да, но только после того, как долг компании по налогам составил миллиард рублей.

— Как думаете, изменится ситуация в долевом жилищном строительстве после перехода на так называемые эскроу-счета?

— По идее, должна поменяться. Сейчас деньги дольщиков поступают на специальный счет в банке (эскроу-счет), застройщик не получит их до тех пор, пока дом не будет сдан. Сегодня у застройщика есть два пути привлечения денежных средств дольщиков: либо через эскроу-счет, либо на другой счет, но с обязательными взносами в компенсационный фонд по защите прав дольщиков.

Раньше у них была альтернатива: либо платить взносы, либо страховать свой объект. Но вместо этого многие покупали липовые страховки. В общем, существовало и до сих пор существует множество таких лазеек. Наши люди имеют очень гибкий ум, но, к сожалению, все эти ноу-хау часто направлены на то, как бы облапошить ближнего своего.

— Правительство планирует решить проблему обманутых дольщиков до 2023 года, за счет бюджета достроить все проблемные объекты. Как вы считаете, это реально?

— На достройку всех жилых домов, только по предварительным подсчетам, требуется 800 млрд рублей из бюджета. Но когда начинают проводить техническую экспертизу замороженных строек, выясняется, что денег нужно значительно больше.

— Откуда государство возьмет столько денег?

— Деньги бюджетные, так что, считайте, это мы с вами, законопослушные налогоплательщики, заплатим еще раз за то, что уже один раз было оплачено обманутыми дольщиками.

— И сколько потребуется времени и сил у обманутых дольщиков, чтобы попасть в эту госпрограмму?

— У нас ушло полтора года. Но мы были очень энергичными. Если кто-то хочет пойти нашим путем, им тоже придется сбить в кровь пятки, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Иначе никак.